Литопсные мемуары V

Десмон и Норин Коул

Мы планировали ещё одну длительную поездку во время отпуска в июле 1968 г., но всё начало июля Десмонда провёл в постели из-за какой-то странной болезни. Наконец 20 июля доктор разрешил ему ехать, и мы отправились в Кимберли (Kimberly) и Хоуптаун (Hopetown). Мы очень хотели увидеть в природе и собрать то, что мы считали серой формой L. euniceae. Растение оказалось совершенно другим и позже было названо L. aucampiae var. fluminalis (см. “Lithops”, 2005, стр. 29f). В окрестностях Никерсхопа (Niekershoop) мы собрали L. hookeri (C118, см. “Lithops”, 2005, стр. 171) и L. fulleri в двух новых месторождениях (C121, C122).

L. kennedyi был открыт в окрестностях Лурисфонейна (Loeriesfontein) в северном Кейпе, и конечно, мы собирались увидеть этот новый вид в природе. Мы прибыли на ферму в начале дня в воскресение. Это было типовое месторождение, но позже мы нашли ещё несколько колоний и поняли, что C123 была наименее представительной, так как она росла на известняке, тогда как другие колонии росли в основном на песчанике (см. “Lithops”, стр. 308–311). Фермер рассказал нам, где найти растения (примерно в миле от дома) и разрешил собирать там, но сказал, что с минуты на минуту он отправляется с женой в гости к друзьям. Когда мы спросили, как проехать до Пофаддера (Pofadder), нам ответили: «Езжайте по самой изъезженной дороге!» Разыскав L. kennedyi, сделав фотографии и наполнив мешки почвой и камнями, мы поехали в Пофаддер, следуя по «самой изъезженной дороге».

Что же, по пути нам встретилось несколько развилок, как обычно, без всяких указателей, но мы всегда сворачивали на ту, которая выглядела «самой изъезженной». Вечером, ближе к закату, Десмонд предположил, что мы взяли слишком вправо, на восток. Тем не менее, мы продолжили наш путь, проезжая мимо пустых ферм, где не было даже слуг. К тому времени уже было почти темно, но в конце концов в лачуге у одной из ферм мы нашли мулата, который сказал нам, что нужно вернуться на предыдущую ферму и проехать через ворота. Там нам нужно будет проехать ещё через одни ворота и сразу повернуть направо. В конец концов мы переехали через гребень и — ура — увидели перед собой огни Пофаддера. Мы подъехали к деревне на одном лишь запахе бензина в бензобаке. Позже мы посмотрели по топокадастровой карте и обнаружили, что та ферма, где нас развернули обратно, называется «Vraweer» — «Спросите ещё»!

На следующий день мы посетили г. «Поча» ван Зила (“Pos” van Zyl), который уже много лет работал в Пофаддере почтальоном, отсюда и прозвище. Он рассказал часть настоящей истории названия L. dorotheae, но лишь через несколько лет мы смогли до конца её понять. Ван Зил проводил нас на типовое месторождение L. dorotheae (C124, см. “Lithops”, стр. 126ff), одного из самых красивых и популярных видов. Мы продолжили свой путь к границе ЮЗА, но когда мы приехали в Карасбург (Karasburg), Дес снова почувствовал себя плохо. Но когда мы подъехали к Фрейбургу (Vryburg), Дес стал чувствовать себя гораздо лучше, и даже хотел повернуть назад! Но было уже слишком поздно, и 28 июля мы прибыли домой. Очень длинный путь, проделанный всего лишь за девять дней, но мы за это время хорошо поработали.

Несмотря на жару в начале лета, 21 октября 1968 г. мы снова были в пути, на этот раз в южную и восточную часть Капской провинции. В окрестностях Бофорт-Уэста (Beaufort West) и Принс-Альберта (Prince Albert) мы собрали L. terricolor в не менее чем пяти местах, C130, C131, C132, C133 (см. “Lithops”, стр. 293).

В деревне Ритброн (Rietborn) с нами произошёл забавный случай. Мы подъехали к маленькому отелю, и как обычно, Дес зашёл, чтобы узнать, есть ли свободная комната, потом выскочил к Норин и сообщил, что комната есть, но нам нужно поспешить, так как ужин уже накрывается. Мы быстро выгрузили наши пожитки и перенесли их в комнату, потом пошли в столовую, где нам прислуживала очень красивая молодая женщина, дочь владелицы отеля, миссис Мейнчис (Meintjies).

Женщина приняла наш заказ и спросила, будем ли мы что-нибудь пить. Мы попросили два виски, и она отошла к бару. Вскоре она вернулась: «К сожалению, у нас нет виски, только “Black & White” и “White Horse”»!!! Мы быстро решили эту проблему, и мы насладились замечательным ужином. Нечего и говорить, миссис Мейнтис и её дочери Энид (Enid) было очень интересно, что мы делаем в этом тихом уголке Кару. На следующее утро миссис Мейнтис разбудила нас рано утром и сообщила, что завтракать не нужно, а нужно ехать прямо на ферму Энид и её мужа Геррита Барнарда (Gerrit Barnard). Он приехал поздно вечером и она рассказала ему о нашем интересе, и он был уверен, что «наши растения» есть на его ферме.

Мы оплатили удивительно низкий счёт, но миссис Мейнтис уверила нас, что она экономит, делая всё самостоятельно — никакой прислуги! Главный источник её доходов — бар, а раз в месяц она готовит и обслуживает обед на 50–60 человек, когда семьи из окрестных ферм собираются в «городе» на “nagmaal” (причастие) в Голландской реформаторской церкви. Мы отправились на ферму, где нас накормили очень вкусным завтраком, и стали осматривать места, которые показал нам Геррит. Там оказались не литопсы, а виды Pleiospilos, но мы провели вместе замечательное утро. Мы переписывались с ними в течении нескольких лет, а когда бывали в этих местах, всегда их посещали.

L. comptonii встречается возле Серес (Ceres) (C125), L. weberi (С126, см. “Lithops”, стр. 109f) в окрестностях Кальвинии (Calvinia). Мы были очень рады, когда наконец нашли оба этих вида, но ещё больше обрадовались, когда собрали L. viridis в его единственной известной колонии (C127, см. “Lithops”, стр. 312ff) к югу от Лурисфонтейна. Норин всегда считала, что L. otzeniana с его узором в виде толстых «зубов» будет легко найти, но когда мы посетили типовое месторождение (C128, см. “Lithops”, стр. 252—255), то к своему удивлению она обнаружила, что рисунок обеспечивал маскировку не хуже, чем у других видов.

В этот раз мы собрали многоголовый экземпляр L. otzeniana с аномальным зелёным цветом, но так как он рос под кустом, а так же из-за нашего плохого знакомства с этим видом, мы лишь через несколько лет поняли, что растение отличается от других, после чего назвали его ‘Aquamarine’ и дали номер C128A.

Настало время ехать домой, поэтому мы повернули к северу к ещё одной новой колонии L. verruculosa (С129), потом на восток к двум колониям L. hallii (С135 и C136, см. “Lithops”, стр. 153–154), которые мы назвали «коричневой формой» (“brown form”). В конце концов мы снова повернули на север к новой колонии L. marginata (C137), и 6 ноября вернулись домой.