Литопсные мемуары-15,
часть первая
23 июня — 16 июля 1973 г. Изменившиеся планы и немного исторических исследований. — Наше зимнее путешествие 1973 г. оказалось столь же успешным и приятным, как и все предыдущие. Однако за две недели до нашего отъезда нам казалось, что все наши планы рухнули, и мы сомневались, получится ли что-нибудь. Мы никогда не ожидаем, что поездка будет проходить точно по плану, так как на это влияет множество факторов. В одном месте может быть слишком сухо; погода может испортиться и заставить нас уехать с другого; может оказаться, что устаревшая информация стала бесполезной; полученная по пути новая информация может отправить нас в противоположное направление. Проблемы с машиной могут заставить нас искать помощи в городе, когда мы собирались ехать по другой дороге, возможно даже в пустыню. На самом деле большинство вышеперечисленного случается во время каждого путешествия, так что у нас всегда готовы альтернативные планы.
Два серьёзных изменения повлияли на наши планы ещё до того, как мы покинули дом. Первоначально мы собирались ехать прямо через страну, в юго-западном направлении от Йоханнесбурга во Фредендаль на западном побережье, где остановиться у Гарри и Лисабель Холл, работавших ранее в Кристенбошском Ботаническом Саду в Кейптауне. Они обещали съездить с нами в окружающий вельд для поисков Lithops divergens. Оттуда мы собирались поехать на север, в Спрингбок и ЮЗА. Кнерсфлакте, как известна эта часть Капской провинции, особенно засушлива, и за последние годы там выпало очень мало осадков. Гарри написал нам, что и не думал, что будет так сухо, и как ни желал он нашего визита, он советовал нам не приезжать. В таких условиях почти невозможно найти растения, мы зря проедем много лишних миль и потратим несколько дней нашего драгоценного времени.
Второе изменение касалось другого друга, мистера Миаса Кеннеди из Паарля возле Кейптауна, с которым мы должны были встретиться в Спрингбоке 28 июня. Лет за двенадцать до этого он нашёл два разных вида литопсов к северу от Стейнкопфа. Мы в прошлом потратили немало часов в безуспешных поисках этих растений, и он предложил показать нам нужные места. За несколько дней до нашего отправления от него пришло длинное письмо, в котором сообщалось, что его жену кладут на операцию и ему придётся отменить поездку. Он очень волновался из-за того, что не может сопровождать нас, и потратил немало времени, чтобы по памяти нарисовать карты двух мест и снабдить всеми инструкциями, которыми можно. Нам частично повезло, но об этом позже.
Нашей целью на первый вечер был Кимберли, ровно в 300 милях от Йоханнесбурга. Мы провели вечер в гостях у кузена Деса и его жены в Кимберли, и на следующий день выехали на поиски типового местообитания *L. venteri var. maraisii (C153). Условия были куда суше, чем мы ожидали, но не так плохо, как в прошлом сентябре, и в конце концов мы нашли полдюжины сильно сморщеных экземпляров, а также несколько Titanopsis calcarea. Затем мы продолжили путь по северному берегу реки Ваал до Шмитсдрифа и до Дугласа. Мы надеялись выследить новую разновидность, которую была найдена и выслана нам для идентификации, но условия были ужасно сухими и, несколько разочарованные, мы поехали в Кэмпбелл и затем на ночь в Грикватаун. Утро понедельника оказалось очень холодным. В 8 утра термометр Гуззи показывал температуру ниже нуля. Выехав из Грикватауна, мы вернули на боковую дорогу, чтобы просто посетить старое место с L. aucampiae (C046) и найти одно растение, чтобы потвердить, что растения всё ещё там, хоть их и очень мало.
Постмасбург, центр очень оживлённого области добычи марганца и асбеста, был уже довольно большим городом и продолжал постоянно расти. Старый отель исчез — позже мы услышали, что он выгорел до тла — несомненно, это лучшее, что могло бы с ним произойти! Причина, по которой мы приехали в Постмасбург — расследовать ещё одну частицу литопсной истории, и если возможно, найти типовое местообитание L. aucampiae. Несколько лет назад до этого доктор Джим Люкхофф сообщил нам название фермы, где якобы мисс Бетси Аукамп первоначально нашла растения в 1929 г. Так как этого названия не было на наших картах, мы позвонили в полицейский участок. Обычно полиция довольно хорошо знает свой участок, фермы и фермеров, но в данном случае они лишь могли сказать, что фермер держал в городе мясной магазин. Наконец мы нашли мистера и миссис Уалс (Wahls), и после того, как мы рассказали им нашу историю, они объяснили, как доехать до фермы, однако они не знали о таких растениях на своей земле. Однако миссис Уалс предположила, что их сын Адам, который был дома, мог бы нам помочь. От здания фермы мы поехали прямо через велдь к холмам, и втроём почти два часа безуспешно обыскивали многообещающие склоны. В конце концов мы вернулись в город, чтобы поблагодарить мистера Уалса.
Перед отъездом Дес спросил его, живёт ли ещё в городе кто-нибудь из сестёр Аукамп. Ему ответили, что Бетси уже умерла, но миссис «Бэби» ван Вейк всё ещё здесь, и дали её адрес. Мы довольно легко нашли дом, где нас тепло встретили миссис Хуанита ван Вейк, известная как «Бэби», и её старшая сестра, миссис Гэллоуэй. Услышав нашу историю, миссис ван Вейк сказала:« «Но я одна из тех, кто нашёл растения, и для меня большая честь, что вы проделали такой большой путь, чтобы нас найти!». Мы очень обрадовались такому повороту событий и замечательно провели с ними час, обсуждая растения, птиц, радости проведённого в вельде детства и разных людей, которых мы знали.
Миссис ван Вейк предложила нам съездить на ферму, где она выросла и которую теперь держат её сын и его жена, чтобы показать где примерно она нашла растения. Она не была на том месте много лет, и прогулки по неровному вельду уже не были столь приятны. Она отказалась ехать с нами в «Лендровере», сказав «Храни меня Бог!», но миссис Гэллоуэй решила поехать с нами. Машину сильно трясло, ведь мы ехали за седаном миссис ван Вейк, ехавшим со размеренной скоростью 55 км/ч! Миссис ван Вейк забыла, что через ферму был поставлен новый забор, и мы смогли подъехать по дороге к нужному месту на расстояние мили с четвертью. Однако она показала направление, в котором нужно идти, описала гребень, идущий параллельно дороге, и две леди оставили нас, направившись домой в город.
Припарковав «Гуззи» на обочине, мы перелезли через забор и пошли пешком в поисках подходящего гребня. Наконец мы нашли то, что выглядело подходящим гребнем, но он продолжался в обе стороны на сотни ярдов. Через два часа поисков два очень разочарованных человека устало тащились обратно к «Гуззи» за чашечкой горячего кофе. На обратном пути Дес заметил впереди гребень, идущий под прямым углом к дороге. Мы проехали чуть-чуть дальше, к гребню, перелезли через забор, и через 150 ярдов [140 м] Дес нашёл первое растение. Наконец мы нашли типовое местообитание L. aucampiae (C255). Солнце уже было достаточно низко, и к сожалению, мы не смогли сделать фотографии.
К моменту возвращения в город было уже поздно, но как обычно, нам повезло получить комнату в очень приятном новом отеле. На следующее утро, пока Дес заправлял машину, Норин вышла, чтобы купить нечто, что мы должны были купить давным-давно — пару полицейских свистков! Нет, не для того, чтобы призывать на помощь, а чтобы привлекать внимание друг друга, когда мы ищем и бродим в разных направлениях. Крики почти не слышно, особенно когда дует сильный ветер, как это часто бывает. Затем мы позвонили миссис ван Вейк и миссис Гэллоуэй, чтобы снова поблагодарить их и сообщить, что мы нашли растения. Они были несколько встревожены и были очень рады, услышав о нашем успехе.
Некоторое время спустя мы получили сообщение, что к юго-западу от Постмасбурга есть растения, среди которых были экземпляры с розовыми цветками. Позже появились другие сообщения, настаивающие на розовых и даже красных цветках. Цветки литопсов фактически бывают двух цветов, белые либо жёлтые, единственное исключение — L. verruculosa. Когда жёлтый цветок вянет, старые лепестки часто обретают красноватый оттенок, а обратная сторона белых лепестков часто имеет слабый розоватый румянец. Это вызывает сообщения о «розовых» и «красных» цветках у литопсов. Однако в этой местности известен лишь L. aucampiae с жёлтыми лепестками. Наш путь сначала привёл нас к друзьям дяди Деса, и мы собрали L. aucampiae на их ферме. Оттуда мы пересекли Лангенберг по очень узкому и очень крутому перевалу. Нам пришлось включить привод на все колёса и низкую передачу, чтобы взобраться на гору, и мы ехали так медленно, что пыль из-под колёс окутала нас целиком. К счастью, движения на этой дороге почти нет, потому что места для другой машины нет, а ехать задом вниз по этому склону было бы жутко!
На западной стороне этой горной цепи начинается калахарский сандвельд, который простирается на 150 миль до реки Оранжевой и дальше в Ботсвану. Мы наткнулись на занятого починкой мельницы фермера, и он указал нам небольшой холм в двух милях, где, как он утверждал, среди растений с жёлтыми цветками были белые цветки и даже одно растение с красным цветком! Мы поехали по колее, которую он показал, а затем напрямик по вельду к подножию холма. Он оказался гораздо больше, чем нам казалось, и мы шли довольно долго, прежде чем Норин нашла первое растение. Их было не очень много, и лучшие из них росли либо под кустами, либо в тени камней, и поэтому не подходили для фотографирования. Растения были похожи на L. aucampiae, и если там и были экземпляры с белыми цветками, мы могли бы узнать это лишь в следующий сезон цветения, марте-апреле.
Мы провели очень приятный вечер в лагере у подножия холма, и на следующее утро отправились к Витсанд. Нас очень впечатлили песчаные дюны чистого белого цвета («Витсанд»), и мы бродили некоторое время, фотографируя. Старый проводник увязался за нами, и показал, где можно раскопать песок на фут [30 см] или около того, и там, сколь бы ни сильна была засуха, всегда будет свежая вода. Затем он отвёл нас в определённое место на нижней части склона большой белой дюны, где он стал очень осторожно копать и вытаскивать короткие куски похожих на кораллы «палочек». Они очень хрупкие, а в центре была маленькое отверстие. Пока никто не смог объяснить, что же это такое. Есть несколько гипотез, но ничего определяющего. По одной из гипотез, они вызваны молниями, ударяющими в дюну и вызывающими оплавление песка, образующего маленькие «палочки».
С другой стороны, «Брулсанд» («ревущий песок») нас весьма разочаровал. Нас предупреждали, что он не будет реветь, потому что он должен быть абсолютно сухим, и лучшее время для этого апрель или сентябрь. Однако разные люди столько говорили об этом месте, что мы чувствовали, что нужно обязательно воспользоваться возможностью посетить его, ведь мы были совсем рядом. Перед нами была очень высокая, очень крутая дюна с тропой вверх вдоль склона. Норин взобралась по ней (последнюю половину пути ей пришлось ползти на четвереньках, такой крутой был склон), крикнув Десу, чтобы он не спешил забираться на тот случай, если дюна не стоила потраченных усилий. И она того не стоила! Походив немного по вершине, она села и съехала по склону, используя погруженные в глубокий песок руки как вёсла. Нечего и говорить, когда она спустилась вниз, в её туфли набилась почти тонна песка!
По обратной дороге мы поехали в Скерпиунспунт, а затем в Хроблерсхоп. Мы посетили старое место, где Дес когда-то нашёл *L. turbiniformis var. lutea (C038). Растения были в хорошем состоянии, и Дес сделал новые фотографии, так как старые получились не очень хорошо. По близости росло несколько Dinteranthus pole-evansii. Местность была покрыта сотнями Aloe claviflora, растущими характерными кругами. Мы пришли в ужас, увидев, что акры окружающего вельда были выкопаны для строительства дорого. Слишком часто случается, что строители дорог и литопсы предпочитают один тип местности, и колонии литопсов часто полностью уничтожаются «прогрессом». Возле Хроблерсхопа мы свернули на гудронированную дорогу, идущую вдоль реки Оранжевой до Аппингтона, Кимуса и Какмаса и продолжили путь по старой гравийной дороге до Пофаддера. Местность была в довольно хорошем состоянии, и похоже, относительно недавно там был дождь.
Наша надежда возрастала, так как мы двигались к кое-чему особому. К юго-западу от Пофаддера по дороге на Спрингбок мы проехали через наших два старых литопсных места, L. olivacea (C055) и L. fulleri (C056). Через несколько миль мы повернули на юг, на дорогу на Гамуп. С тех пор, как мы оставили Пофаддер, велд стал гораздо суше, и мы вновь потеряли надежду. Следуя своему чутью и топокадастровой карте, мы нашли дорогу на ферму, где, как мы слышали, была найдена ещё одна колония давно потерянного L. deboeri.
Очень интересно смотреть на нашу большую карту. Среди меток разных цветов на ней видно большое белое пятно, где должны быть литопсы. У нас нет записей или сообщений о растениях в этих местах, что удивляло нас, пока мы не проехали через одно из них. Тогда мы поняли, что эти обширные территории практически необитаемые, так как фермы обычно использовались лишь как летние или зимние пастбища, в зависимости от обстоятельств отары овец гонят дважды в год туда и обратно. Мы поняли, что это, возможно, было причиной того, что территория, где мы в конце концов нашли L. deboeri, долго оставалась белым пятном, когда исследовали эти места. Миля за милей никаких признаков человека или даже жизни.
Мы были где-то в тридцати милях к западу от оригинального места L. deboeri (C230), когда нашли ферму, которую искали. Обычный тёплый приём жены фермера стал ещё теплее, когда мы обнаружили, что она сестра миссис Кови Арчер, нашего друга из Ю.З.А. [тогдашнее название Намибии — прим. перев.]. Угостив нас кофе, она поехала с нами на находящееся относительно недалеко от дома место произрастания L. deboeri (C258), которое она случайно обнаружила два года назад. Она знала о существовании L. fulleri в округе, но как-то не натыкалась на эту колонию L. deboeri примерно до того времени, когда мы открыли этот вид в 1971 г. И хотя у них не выпадало хороших дождей с 1958 г, и фермерствовать было очень тяжело, растения были в хорошем состоянии. Они реагируют на малейший дождь и часто выживают за счёт тумана и росы. К сожалению, кто-то побывал там до нас, и хотя мы искали вчетвером в течении часа, мы нашли лишь шесть растений. Для того, чтобы установить ареал вида, нужны дальнейшие поездки в это место.
Присутствие единственного двухголового экземпляра L. fulleri посреди нашей оригинальной колонии L. deboeri (C230) нас сильно озадачило, так как ближайшая известная нам на то время колония L. fulleri была на расстоянии почти пятидесяти миль. Казалось очевидным, что это вид должен встречаться дальше на юг и запад от известных нам местообитаний, и было бы очень интересно подтвердить, что они там присутствуют. Следуя инструкциям фермера, мы нашли котловину, окружённую камнями с необычной «обожжённой» поверхностью, остановили «Лендровер», и когда Норин вышла, то чуть не наступила на растение (L. fulleri, C259). Однако другие растения было не так легко найти, так как местность была покрыта слоем песка, и растения были почти погребены и великолепно спрятаны. Узор на поверхности растений и крупный песок сливались, и растения были практически невидимы. «Самый большой», как в рыбацких байках, убежал. Дес сделал прекрасную фотографию, но так как его инструменты находились на некотором растоянии и он не смог пометить место, мы не смогли найти растение ещё раз, несмотря на длительные поиски!
© 2009 Mesemb Study Group
© 2009 Иван Болдырев, перевод