Воспоминания литопсиста IV

Дезмонд и Наурин Коул

Наше второе литопсное путешествие длилось с 27 ноября по 6 декабря 1967 г., что относительно мало, всего десять дней, и было предпринято после окончания годовых экзаменов в университете. Была почти середина лета, поэтому погода была очень жаркой и совсем не подходила для полевых исследований.

На территории Кимберли (Kimberly) мы посетили новое месторождение L. dabneri (С085, см. Lithops, стр. 174f), потом направились к новым колониям L. salicola и L. hallii возле Хоуптауна (Hopetown). Последняя была формой L. hallii, которую доктор Х.В. де Бур классифицировал как L. salicola var. reticulata, но из описания у нас возникли подозрения, что это гибрид L. hallii и L. salicola, но он был определённо ближе к первому. L. salicola (C086, см. Lithops, стр. 227) рос в типичном для этого вида месте: низкий участок земли, покрытый обломками известняка недалеко от котловины, тогда как L. hallii (С087, см. Lithops, стр. 155) рос на расстоянии чуть более полумили, гораздо выше, на каменистом хребте, на типичном для вида в этом месте образовании (также см. Lithops, стр. 56, вторая колонка)

Далее мы собрали L. marginata С088 (см. Lithops, стр. 181-183) и C089. У первого был необычный цвет, который мы назвали «светло-вишнёвым» (cerise). Узор, однако, был типичным для L. marginata. Следующей была колония L. hallii (С090, см. Lithops, стр. 154). Нам рассказали о форме L. marginata с другим цветом, но после сбора и изучения растений мы решили, что это отдельная разновидность. Это был L. hookeri var. susannae (C091, см. Lithops, стр. 186f). Южнее, в окрестностях Бритстауна (Britstown), мы в двух местах собрали L. hookeri var.elephina (C092, см. Lithops, стр. 176ff, и C093). Отсюда мы отправились на северо-запад в окрестности Приски (Prieska), за ещё одной колонией L. hallii (C094), за которой последовал L. inae (С095, см. Lithops, стр. 298-300). На пути домой нашей последней находкой была новая колония L. lesliei (C096) к северу от Кимберли.

Ещё два месяца спустя, 2 января 1968 г., мы снова оставили свой дом ради длительной поездки в Северный Кейп и ЮЗА (теперь Намибия — прим. перев.). Причиной тому была моя студентка, Рокси (Дженнифер Роксбург, Jennifer Roxburgh), работавшая над своей кандидатской, и она хотела написать диссертацию о языке кванаяма (север ЮЗА). Поэтому в программу этой поездки входила встреча с ней в Виндхуке (Windhoek), оформление официальных бумаг, нужных ей для исследований, и помощь в начале её проекта. Когда мы подъезжали к Виндхуку, она прилетела и в назначенный день и мы встретились. По пути мы посетили новое месторождение L. ochracea (C098, см. Lithops, стр. 159), примерно в 30 милях к северо-северо-западу от Апингтона (Upington). Это оказалось форма с особенно красным цветом и множеством окошек. Далее была долгая дорога до Виндхука.

На юго-востоке от Виндхука находится типовое месторождение L. pseudotruncatella var. riehmerae (C097, см. Lithops, стр. 261f), который раньше был неправильно определён как *L. edithae или *L. pseudotruncatella var. edithae. Выпало некоторое количество дождя, и когда мы снова посетили L. volkii (С069, см. Lithops, стр. 270f), мы были приятно удивлены тем, что по сравнению с нашей попыткой в прошлом июле находить растения было куда легче. Я помог Рокси начать её исследовательскую работу, и лишь спустя почти неделю мы поехали на северо-восток от Виндхука за двумя месторождениями L. mundtii (C099, см. Lithops, стр. 259, и C100). На следующие выходные мы поехали на запад к Свакопмунду (Swakopmund) и атлантическому побережью — приятная перемена после летней жары в Виндхуке. Двигаясь по побережью на север, мы обнаружили L. ruschiorum в трёх местах: C101, C102 и C103. В C101 растения росли на выходах розового кварцита, изрезанного сборщиками камней. Рокси, которая до этого никогда не видела литопсы в природе, первая заметила растение в замечательном камуфляже, когда бежала по песку.

После выходных на побережье мы вернулись в Виндхук и на следующей неделе оставили Рокси продолжать её исследования, а сами отправились на юго-запад, чтобы встретиться с миссис Кови Арчер (Kowie Archer). Она открыла колонию литопсов на вершине очень высоких гор Науклуф (Naukluf) и выслала несколько экземпляров в Голландию доктору де Буру, который назвал их L. archerae. Для того, чтобы попасть на место, потребовалось очень напряжённое восхождение в особенно жаркий день. Кови была обута в сандалии, и вскоре один из ремней слетел и Дезмонд привязал сандалий к её ноге своим носовым платком. До сих пор нас удивляет, как она смогла подняться на вершину, а затем спуститься вниз. Кови хитростью поддерживала наше движение вверх, всё выше и выше, отвечая каждый раз, когда мы спрашивали, долго ли ещё идти: «Ещё немного, за следующим гребнем», или «Вон за тем kokerboom (Aloe dichotoma)». Казалось, этим «следующим гребням» не будет конца, пока мы не оказались почти на самой вершине. В конце концов мы попали на месторождение L. archerae (C104, см. Lithops, стр. 263f), где мы нашли растения, вклинившиеся между камнями. К тому времени, как мы спустились обратно, было уже темно, что сделало конец пути ещё более трудным, и мы сильно устали.

После хорошего ночного отдыха мы поехали на юг, к типовому месторождению L. urikosensis (C105, см. Lithops, стр. 286f), и заночевали в Мальтахое (Maltahöhe). Оттуда мы отправились на типовому месторождению L. christinae (C210, см. Lithops, стр. 287). Местность заметно страдала от засухи, но мы без труда нашли нужную ферму. Пожилая миссис Кристина дю Туа, говорившая, как и почти все фермеры в округе, только на африкаанс, была дома. Она тепло нас встретила, как всегда бывает на таких дальних фермах, а мы рассказали ей о своей цели. Мы вышли, чтобы осмотреть место, но Наурин нашла лишь одно растение, другие сморщились и были погребены под слоем пыли и мелкой гальки. Во время беседы Кристина упомянула, что её муж находится в больнице в Мальтахое. Она сказала, что недавно её посетил Домини, местный священник голландской реформаторской церкви. Когда она спросила у него, что ей делать, если её муж умрёт, священник ответил, что ей нужно молиться. «Молиться!?— возразила она,— я лучше буду проклинать!»

Когда она спросила, есть ли у Наурин дети, мы ответили «Нет». «Dank die God — Слава богу!»— воскликнула Кристина, подняв руки над головой, затем нагнувшись и дотронувшись до пальцев ног! «У меня два сына,— продолжила она,— и они женились на самых ужасных женщинах — они покупают мыло!». Согласно Кристине, жившей по старым бурским обычаям, нужно делать мыло самому, и покупать мыло даже и в голову не должно приходить! Нам оставалось ломать голову, насколько ужасны могут быть эти женщины, когда мы поехали обратно в Мальтахое, чтобы снова там заночевать.

Через три с лишним года, в апреле 1971 г., мы получили самый неожиданный ответ на этот вопрос. Мы снова оказались в этих местах, на этот раз нас сопровождал Эрнст Фритц (Ernst Fritz), и так как условия были гораздо лучше, чем в 1968-м, мы решили снова посетить это место. Пятничным вечером мы подъехали к усадьбе, но нашли её опустевшей. Вероятно, Кристина покинула этот мир, последовав за своим мужем.

Условия были превосходными, растения были толстенькие и их было много. Мы решили заночевать на веранде, чтобы избежать росы, и стали разжигать огонь для брааи (шашлыка) на ужин.

Когда приготовления были в самом разгаре, мы увидели приближающийся свет фар, и на дорогу к дому свернула машина. Дез и Эрнст спустились вниз, чтобы встретить встревоженную леди и её дочь, которую женщина забрала из школы-интерната на выходные. Они увидели огонь и пришли узнать, кто это. После того, как мы объяснили на африкаанс, кто мы, она вспомнила, что её свекровь говорила ей о «сумасшедшем профессоре», который собирал и изучал эти смешные растеньица. Она с радостью разрешила нам собирать растения и пригласила нас на следующее утро на чай с ней и её мужем на ферму нескольких милях.

После того, как она попробовала тронуться с места, у машины заглох двигатель, и Дез и Эрнст стали толкать её назад, к вершине склона, чтобы дать ей старт. К этому времени Норин присоединилась к нам, и когда мотор завёлся, Норин закричала по-английски: «Продолжай!» Леди, конечно, продолжила, но потом удивлённо спросила: «Вы говорите по-английски?», и узнала, что все мы говорим, хотя родной язык Эрнста — немецкий. Оказалось, английский — её родной язык, и она училась в той же школе в Йоханнесбурге, что и Норин (Парктаунская высшая женская), и она стала дипломированным врачом, окончив Медицинскую школу при Университете Витватерсранда (Witwatersrand), где Дез окончил Факультет Искусств — хотя согласно её покойной свекрови, миссис Кристине дю Туа, она была «самой ужасной женщиной — она покупала мыло»!!

После того, как в январе 1968-го наша попытка собрать L. christinae окончилась неудачей, мы посетили два места произрастания L. schwantesii (C107 и C108), после чего поехали в окрестности Аус (Aus) за L. bella (C108). На границе Капской провинции Южной Африки мы посетили новое месторождение L. olivaceae (С109) возле Пофаддера (Pofadder), L. hookeri возле Мэридейл (Marydale) и L. ochracea возле Приски. На последнем месторождении мы нашли замечательную зелёную форму ‘Green Soapstone’ (C111 и C111A, см. Lithops, стр. 157f, 159). На той же территории были L. hookeri, и ещё две колонии L. hookeri дальше на юго-востоке, возле Некерсксхоп (Niekershoop) (C113 и C114). Типовое месторождение L. glaudinae (C116, см. Lithops, стр. 98f) по близости от Грикватаун (Griquatown). После остановки на ночь во Фрейбурге (Vryburg), 7 февраля мы прибыли домой.