Литопсные мемуары-11

Дес и Норин Коулы

19 июня — 11 июля 1971 г. Рихтерсфельд (Richtersveld) превратился в довольно популярное местом, особенно с тех пор, как был основан Национальный парк «Рихтерсфельд». Но в 1971 это была довольно удалённая территория, с небольшим количеством дорог, в основном просто колеи, без указателей, и небольшим населением, живущим в разбросанных поселениях, таких как Леккерсинг, Экстенфонтейн и Хубус. Многие десятилетия он притягивал с людей с различными интересами. Пейзаж менялся от плоских каменистых равнин до величественных гор, богатых минералами, между которыми расположились равнины с крутыми стенами и высохшие русла. Тут растут множество суккулентов, включая литопсы, конофитумы, хейридопсисы, лампрантусы и многие другие мезембриантемовые, Pachypodium namaquanum («полулюди»), алоэ, стапелии и эуфорбии. Среди других растений — орхидеи, папоротники, лилии, лишайники и многие, многие другие, всех не перечислишь. Это засушливое место с очень скудными осадками, и может показаться довольно бесплодным. Иногда выпадают очень обильные дожди, но главный источник влаги для местных растений — туманы, приходящие с холодного Атлантического океана.

Рихтерсфельд расположен в северо-западном углу Намакваленда, в Северном Кейпе, где Оранжевая река сильно изгибается на север, прежде чем повернуть на юг, и затем возле Ораньемунда (Oranjemund) на запад, к Атлантическому океану. Южная граница проходит вдоль дороги от Порт-Ноллота (Port Nolloth) до Стейнкопфа (Steinkopf), а восточная — вдоль дороги на север от Стейнкопфа до Фиолсдрифт (Vioolsdrift) на Оранжевой реке, являющейся границей между Намибией и Южной Африкой. В Рихтерсфельде встречаются шесть видов литопсов, и услышав, что после многих сухих лет там выпал дождь, мы решили, что пришло время туда направиться.

Мы покинули дом вечером 19 июня. Примерно через пятьдесят миль — слишком далеко, чтобы возвращаться — Дес спросил: «Ты положила виски?» «Нет, а ты?» Винные магазины закрывались на выходные в час дня субботы, а к утру понедельника мы были бы далеко от проезжих дорог. Однако мы собирались посетить в Фрейбурге (Vryburg) нашего друга Бобби ван Зейла (Bobby van Zyl), и может быть, он сможет нам помочь. Так получилось, что когда мы приехали в Фрейбург и поселились в отеле, мы обнаружили, что Бобби в тот вечер присутствовал там на каком-то официальном мероприятии. Мы объяснили нашу проблему, он пообещал попытаться нам помочь. Сирил, один из его друзей, был владельцем одного из винных магазинов города, и он согласился нам помочь.

Следующим утром на столе стоял красиво упакованный пакет с двумя бутылками виски. После завтрака Дес спустился к стойке администратора, чтобы заплатить по счетам, и был шокирован. Банкет был так успешен, что Сирил еле стоял на ногах, и попросил своего знакомого менеджера отеля обеспечить нас двумя бутылками виски, которые он вернул бы в понедельник утром. Менеджер, пытаясь получить как можно больше, решил, что если этим двум «алкоголикам» так не терпится, они заплатят любую сумму, и взял с нас по рюмочному тарифу! Понятно, Дес в без стеснения заявил, куда менеджер должен идти со своим виски. Мы заехали домой к Бобби, но ничего не сказали о случившемся. Однако Бобби в конце концов поинтересовался, и узнав, что случилось, ринулся к дому Сирила и вернулся с двумя бутылками по нормальной цене.

К тому времени, как мы достигли Курумана, небо покрылось сплошным слоем облаков. Ужасный отрезок дороги между Олифантсхуком (Olifantshoek) и Апингтоном (Upington) был ещё хуже обычного. Мы переночевали в Кеймусе (Keimoes), и утром в понедельник продолжили долгий путь на запад, в Пофаддер и Спрингбок. По пути ветер и тучи усиливались, и когда мы приехали в Спрингбок, начался мелкий дождь. Мы повернули, и дождь усилился. Однако когда мы подъезжали к Стейнкопфу, пейзаж стал ужасно сухим, хотя и были видны признаки недавнего дождя. Мы посетили местный офис Департамента по делам цветных, чтобы получить разрешение на въезд в Рихтерсфельд и проведение исследований. Холодная ветреная погода сохранялась, пока мы ехали на запад до перевала Аненоус возле Порт-Ноллота, где мы к своей радости обнаружили замечательный отель, «Nova Schotia». Разбивать лагерь при такой погоде было бы более чем ужасным. Лестница на второй этаж отеля была сделана из цельных кусков гранита, и позже мы увидели каменоломню, где они были вырублены.

Утро вторника было пасмурным и холодным, но при приближении в глубь материка к Леккерсингу погода начала проясняться. Мы увидели место, где компания «Allied Quarzite» добывала гранит. Ровные плиты разного размера и толщины ждали своего отправления заказчикам со всей страны. Мы въехали в Леккерсинг и заправились бензином на бензоколонке с ручной помпой. В Хубус вела хорошая дорога, расчищенная грейдером, и следуя инструкция доктора Гейера, мы поехали по ней и нашли на типовом местообитании Lithops meyeri, C212. Растения были очень засушенные, но в достаточно большом количестве, и росли в очень солёной почве (см. «Lithops», стр. 236-237). И хотя дорога была расчищена грейдером, иногда попадались очень опасные места, покрытые в течении около двух миль толстым слоем песка, в котором были крутые склоны и никаких предупреждающих дорожных указателей!

Мы не знали, где и когда сможем заправиться в следующий раз, поэтому заправились в Хубусе ещё раз. В те давние дни у нас был только один бак, а «Гуззи» потребляла изрядное количество бензина! Из Хубуса мы поехали по «главной дороге» в направлении Сенделингсдрифта (Sendelingsdrift) и очень удивились, увидев по пути много других машин, в том числе большие бензовозы. Мы разбили лагерь у подножия холма возле перекрёстка. Наш лагерь был на западной стороне, и мы любовались красивым закатом. Однако проснувшись утром, мы обнаружили, что всё промокло от обильной росы, в том числе и наши спальные мешки. Прошло довольно много времени, прежде чем солнце поднялось над вершиной холма и высушило наши вещи. Собрав вещи, мы продолжили путь к Сенделингсдрифту, остановившись по пути поискать Lithops herrei. К нашему ужасу, мы увидели множество мёртвых растений, но нашли несколько засыхающих, жалких растений, переживших многолетнюю засуху в C213 (см. «Lithops», стр. 167-168). В этих местах не было дождя, хотя нам говорили обратное. Мы подтвердили наличие L. herrei на втором местообитании, но не стали ничего собирать.

В Сенделингсдрифте мы обнаружили довольно большое поселение возле алмазной шахты «Ochta». Бензовозы, которые мы видели, везли из Порт-Ноллота дизельное топливо для шахты. Вернувшись к перекрёстку, где мы ночевали прошлой ночью, мы поехали между холмов, а затем по высохшему руслу. Неправильный поворот по руслу привёл нас в тупик, к заброшенной шахте. Мы вернулись, нашли правильный поворот и начали взбираться по очень кстати названному Хелсклофу (Helskoof, «Адский перевал»). Трудно назвать это дорогой — скорее это была колея — очень крутые склоны с огромными ступенчатыми камнями и сыпучим крупным гравием. Мы поражались, как нашим предшественникам, таким как Ганс Герре (Hans Herre), удавалось тут проехать на их старых «Фордах» и «Шевроле». Вокруг росло довольно много высоких Aloe dichotoma и более похожих на кустарник A. ramosissima, иногда попадались A. pillansii. Неожиданно начались склоны, до самого горизонта плотно покрытые A. pearsonii. Они покрывали холмы в течении двух миль вдоль дороги, и как неожиданно начались, так неожиданно закончились. Валялось множество сломанных ветвей, из которых местные жители делали загоны для коз. С вершины открывался замечательный вид на дорогу, по которой мы приехали, и на долину по другую сторону перевала. Мы осторожно спустились вниз в песчаное русло и где-то через милю-другую разбили лагерь.

Семь часов утра — чистое как бриллиант небо, усыпанное звёздами. Восемь часов утра — плотная пелена туч. Мы собрались и продолжили путь вдоль русла реки, пока колея не исчезла. Мы надеялись найти L. geyeri, но мы явно приехали не туда, и так как не знали, где мы не так свернули, то решили вернуться по своим следам и попробовать в другой раз. Это было прекрасное, но огромное и одинокое место, и мы не хотели бы тут заблудиться. Казалось, тут нет даже птиц. Назад к Хелсклофу, и нас снова порадовал вид A. pearsonii, покрывающей склоны холмов. С вершины колея спускается на тысячу футов (300 м) к главной дороге, где мы свернули к Хротдерму (Grootderm). Пейзаж был достаточно холмистым, но мы были уже далеко от настоящих гор. Вдоль дороги виднелись чёрные гребни, похожие на угольные отвалы, — очевидно, они слишком раскалялись, чтобы на них могли жить растения, Уровень Оранжевой реки справа от нас был очень низок, и местами было совсем сухо. Мы проехали дом отдыха «Consolidated Diamond Mines» и ворота Александер-Бей, 2 и 1. По-прежнему было ветрено и холодно. Мы не смогли найти литопсы в конкретном месте, о котором нам сообщили, но большинство других растений были почти погребены под песком. Мы поехали на юг вдоль очень солёной прибрежной дороги, затем вернулись в отель Порт-Ноллота для ночёвки. Нам нужно было снова вернуться в Рихтерсфельд, так как мы нашли лишь два из шести растущих там литопсов.

Мы вернулись в глубь материка и через перевал Аненоус в Стейнкопф, откуда главная дорога идёт на север через брешь в цепи холмов с Ээнриетом (Eenriet) на востоке и Кабинаскопом (Kabinaskop) на западе. Доктор Гейер снабдил нас инструкцией, как там найти местообитание так называемого «L. helmutii var. *albiflora». Несмотря на то, что мы провели в поисках большую часть дня и прошли пешком много миля, мы не нашли никаких литопсов. Множество других суккулентов, среди которых хавортии, конофитумы и стапелии делали это место очень интересным. И снова было ветренно и холодно, и нам очень повезло, что мы получили последнюю свободную комнату в отеле Спригбока. После обеда мы посетили Оома Пьета ван Хеерде и его жену. К сожалению, его память стала ухудшаться, и он не смог дать нам существенной информации. Он посоветовал нам не пытаться укоренить черенки Aloe pearsonii — он уверил нас, что это никогда не работает. Все веточки, которые Норин подобрала, по возвращении в Йоханнесбург нормально укоренились, и мы смогли дать укоренённые черенки нескольким друзьям.

На следующий день мы снова посетили ван Хеерда, чтобы посмотреть его коллекцию суккулентов при дневном свете. К сожалению, когда его зрение ослабло, он в отчаянии вытащил из горшков все таблички. Цветущие алоэ в их саду выглядели восхитительно, как и алоэ в заповеднике «Hester Malan» в нескольких милях к юго-востоку от Спрингбока. Там мы встретились с Думолинами. Он работал в заповеднике, и мы помогли ему выяснить названия литопсов. Среди них мы нашли L. julii var. rouxii, и он рассказал нам о местообитании. Миссис Думолин пригласила нас на ланч, после которого мы все вместе поехали посмотреть L. elisae (теперь L. marmorata var. elisae) к югу от Фиолсдрифт. Очень сильный и холодный ветер, дувший всё утро, успокоился, и гулять стало очень приятно. Мы нашли несколько растений, C214 (см. «Lithops», стр. 234-235), но их было достаточно мало. После того, как Думолины уехали, мы нашли место для лагеря под укрытием небольшого холма и расположились на ночь.

На следующее утров, в воскресение, мы въехали в Юго-Западную Африку у Фиолсдрифт—Нордувер. Следуя инструкциям, мы поехали на северо-восток и посетили ферму, на которой собрали L. julii var. rouxii, C215 (см. «Lithops», стр. 197), з-ю-з от Вармбада. Было видно, что здесь выпали хорошие дожди, и местность выглядела гораздо лучше, чем на юге. На следующий день мы нашли среди динтерантусов на соседней ферме ещё несколько L. julii var. rouxii, C216 (см. «Lithops», стр. 196-197). Но когда мы посетили ферму, на которой Рю и Прингл (Roux, Pringle) впервые нашли эти растения, т.е. типовое местообитание, нам сказали, что они возвращались каждый год и выкапывали все растения, которые смогли найти. Здесь было гораздо суше — фермер сказал, что ферма находилась в «сухой полосе», и посоветовал не тратить время на поиски растений в этом месте. Мы продолжили путь по дороге на Гудхауз (Goodhouse) и остановились по пути, чтобы осмотреть перспективные кварцевые гребни. Мы нашли лишь *L. julii var. littlewoodii на необычном геологическом образовании. Когда мы по нашим прикидкам были в одной-двух милях от Оранжевой реки, мы разбили лагерь в сухом притоке. Всю ночь дул сильный ветер, и мы благоразумно решили ночевать внутри «Гуззи».

Вторник, 29-е. Мы собрали вещи и поехали вдоль русла в Гудхауз. Мы обнаружили, что были гораздо дальше от реки, чем думали — на самом деле, миль восемь. У реки мы посмотрели на красивый восход и потратили немного времени на осмотр старых опустевших домов и места, использовававшегося ранее для переправы. На бетонном столбе были отмечены рекордные уровни воды, но сейчас уровень был очень низок. Позже, после строительства больших дамб выше по течению, уровень Оранжевой реки стал контролироваться. Название Гудхаус («хороший дом») является английским переводом немецкого «Guthaus», но это искажённое оригинальное нама-готтентотское название «gu daus» — овечий брод. Ничего общего с домами, плохими ли, хорошими ли!

Мы вернулись назад, и неподалёку от места, где нашли четыре «*littlwoodii» весь день искали растения. Дес нашёл два одноголовых растения на расстоянии примерно мили, и наконец в 4 часа вечера мы нашли место, где растения были в достаточно хорошем состоянии и довольно легко обнаруживались, C218. Хорошая дорога, проходившая стороной от Вармбада (Warmbad), означала, что мы быстро окажемся в Карасбурге (Karasburg), чтобы заправиться бензином, пивом и хлебом. После мы поехали на ферму наших друзей, «Bismarckaue», к северу от Карасбурга. К сожалению, Алфи и Беула ван Зейл (Alfie, Beulah van Zyl) были в отъезде, но служанка вспомнила наш прошлый визит и предложила расположиться на веранде. Сам дом был заперт, поэтому мы не могли воспользоваться ванной, но к счастью, на конце веранды был открытый туалет. Служанка была занята стиркой в прачечной, и предложила нам нагреть воды на огне, так что мы смогли помыться в древнем корыте для стирки! Итак, мы расположились и провели очень комфортную ночь на веранде.

Следующим утром чуть не случилась катастрофа. Загружая вещи, Дес поставил ящик с растениями на крышу «Гуззи» — и с ящиком на крыше мы поехали! К счастью, мы уехали недалеко, прежде чем опомнились, и вернулись, наядя сумки с мешками разбросанными на дороге недалеко от дома. По дороге на север мы подтвердили L. fulviceps на двух фермах на холмах восточной стороны Большого Карасберга (Great Karasberg). У одного из фермеров была очень интересная коллекция старинных вещей, самой интересной из которых была одна из самых первых пишущих машинок. После удара по каждой клавише нужно было сдвигать каретку вручную! Сравните с нынешними компьютерами и текстовыми редакторами. Фермерские дороги в этих местах просто ужасные, и мы обрадовались, когда выбрались на главную дорогу. Теперь мы посетили семью ван Никерков (van Niekerks) в Грунривере (Groenrivier) — типовом местообитании *L. lydiae (форма L. fulviceps). Условия были очень сухие, и вместе с нашими хозяевами мы смогли найти семь растений, C219. Оказалось, что мистер ван Никерк — дядя Беулы, и нас очень любезно пригласили переночевать. Люди Юго-Западной Африки всегда были известны своим гостеприимством и щедростью.

Четверг, 1 июля. Мы оставили Грунривер с коробкой домашних печений в дорогу. Путь проходил через следующую ферму, откуда другая ужасная фермерская дорога вывела нас на типовое местообитание L. fulviceps С220 (см. «Lithops», стр. 132), где они росли в довольно ровном песчаном месте, из-за чего их было довольно трудно найти. Немним лучшая колея вывела нас на главную дорогу, но перед нами лежал ещё один сложный путь в горы Карасберг (Karasberg). Нам говорили, что с вершины ночью можно увидеть огни Кетмансхопа (Keetmashoop), и что там никогда не бывает действительно жаркой летней погоды. Мы доехали до места и собрали L. fulviceps С221. Назад на эту ужасную дорогу, и на середине пути мы остановились на ночёвку. Ночью было очень холодно, и мы снова решили ночевать внутри.

Удивительно, но следующим утром было не так холодно, как мы ожидали. Двигаясь на север, мы пересекли дорогу на Ароаб (Aroab) и поехали искать бледную форму L. fulviceps, которую Дез позже опубликовал как L. fulviceps var. lactinea, C222 (см. «Lithops», стр. 136-137), названный так из-за бледного молочно-синего цвета. Он встречается на белом известняке, тогда как другие колонии L. fulviceps растут на красновато-коричневых камнях и почве (см. «Lithops», стр. 132-134). (К сожалению, цветные фотографии в первом издании «Lithops — Flowering Stones», 1988, оказались слишком розовато-синими, давая совершенно неправильное представление о настоящем цвете растений; мы посетили место в 2002-м и сделали ещё несколько природных снимков, см. «Lithops», стр. 136). Мы проехали через обширные заросли двух видов эуфорбий, один из которых был серо-зелёным, а другой жёлто-зелёным, а между ними разбросаны экземпляры Aloe dichotoma. Горные пейзажи были очень красивы, достаточно большое количество травяного покрова означали хорошие условия к востоку от гор. Но когда мы оказались на западной стороне, там было гораздо суше, и земля была голая. Мы выехали на дёгтебетонную дорогу к югу от Нарубиса (Narubis) и поехали в Кетмансхоп, где зашли в магазины и снали номер в отеле.

Мы решили, что большого смысла ехать дальше на север нет, так что следующим утром мы вернулись по главной дороге, но продолжили по западной стороне Большого Карасберга. Большая группа облаков на горизонте росла, пока мы ехали вперёд. Мы провели большую часть дня, исследуя гребни на двух фермах и собрали L. karasmontana, С223 (см. «Lithops», стр. 201). Погода начала ухудшаться, и когда мы тронулись в путь, начался дождь. Мы продолжили путь на юг, после чего повернули на запад к Ай-Айсу (Ai-Ais). Было холодно, шёл мелкий дождь, и когда мы организовали лагерь, то рано легли и пили кофе внутри «Гуззи». Погода во время этого путешествия была особенно неприятная, так что мы решили, что разумнее будет спать внутри, а не на земле возле машины. Так было гораздо комфортней и уж точно теплее и суше. Потом появилось множество идей, как сделать жизнь внутри «Гуззи» приятнее.

Нам рассказали, как в этом месте найти местообитание возле перекрёстка, но так как он больше не существовал, мы не смогли найти это место. Мы вернулись на дорогу в Ай-Айс и доехали до этого курорта с горячими ключами. Он выглядел очень хорошо, но был полон туристов — было время школьных каникул — поэтому мы выбрались из ущелья и нашли ферму, где надеялись найти L. karasmontana var. aiaisensis. Фермер был более чем рад, если мы соберём растения, так как ошибочно считал, что они ядовиты для его овец. Но когда дело дошло до его подписи на разрешении на сбор, он отказался подписываться! Это был C224 (см. «Lithops», стр. 202-203). На следующее утро дул сильный холодный ветер, и стояла дымка, когда мы посетили каньон реки Фиш — наверное, второй по размеру после Гранд-Каньона в США. После длинного скучного пути по плохой дороге мы наконец нашли ферму, где, как нам говорили, растут литопсы, лишь для того, чтобы рабочие сказали, что фермер живёт в городе, а они ничего не знают о растениях. Они были заняты распиливанием большого упавшего дерева, а мы решили перекусить неподалёку. Через некоторое время несколько рабочих подошли и попросили у нас сахару. Мы не используем сахар и у нас его нет. Наш отказ был воспринят с недоверием — ведь все едят сахар, не правда ли? Далее последовала просьба дать сигарет или табака. Мы ответили, что не курим. Это было для них чересчур. В конце концов они отошли, будучи очень сердитыми на людей, которые явно слишком жадные, чтобы дать им сахару или табаку. На следующей ферме владелец ответил, что он знает о растениях на его земле, но не знает, где именно. Было это правдой или нет, нам не известно.

Мы проверили несколько перспективных гребней на соседних фермах, но не смогли найти литопсы. Лишь 30 с лишним лет спустя мы посетили эти места с друзьями и нашли в разных местах L. fulviceps, L. karasmontana и L. karasmontana var. aiaisensis. Мы нашли L. karasmontana C255 и C256 (см. «Lithops», стр. 199) возле Клейн-Карас (Klein-Karas) и так называемый *L. jacobseniana С227 на типовом местообитании на юго-западе от Грюнау (Grünau). В Бисмаркскауэ нас ждал тёплый приём, и к полночи мы наконец оказались в постелях. И снова, как это часто бывает, когда мы посещаем Алфи и Беулу ван Зейл, ночью пошёл дождь. Беула часто шутит, что если будет слишком сильная засуха, они пошлют нам пригласительную телеграмму, ведь мы всегда приносим дождь!

Следующие два дня мы обследовали разные места к юго-востоку от Карасбурга. Мы собрали L. julii var. rouxii, C217, и нашли несколько странных отдельных растений в разных местах. Мелкий дождь и сильный ветер не прекращались всё это время, и наконец мы решили убежать от погоды. Однако оба отеля в Карасбурге были переполнены, и в сопровождении ледяного сильного ветра мы направились в Апингтон. Невероятно, но и там отели были переполнены, и нам пришлось поехать в Олифантсхук, куда мы прибыли в 12:35 ночи, где нас встретила горячая ванна, которую мы принимали в темноте, т.к. не было электричества! В субботу 10 июля мы прибыли во Фрейбург в 11:30 утра и купили мяса на скотобойне. Когда Норин закрыла заднюю дверь «Гуззи», стекло неожиданно без всякой причины лопнуло — это лишь один из странных необъяснимых случаев! Бобби и Тини ван Зейл устроили в нашу честь небольшую вечеринку, послужившую очень приятным завершением еще одной успешной поездки. В середине следующего дня мы целые и невредимые оказались дома, где на шкафу Деса стояла бутылка виски!